Зрелость корпоративного управления

Интервью с Кириллом Корнильевым, Генеральным директором IBM в России и СНГ

Как вы оцениваете ситуацию на ИТ-рынке?

Экономический рост в стране значительно замедляется, в этом году эксперты говорят о риске нулевого ВВП. Политические причины тут вторичны, структурные начались гораздо раньше и они являются базовыми. В этих условиях и государственные, и частные предприятия в первую очередь фокусируются не на росте бизнеса, а на его эффективности. Это не значит, что не будет прорывных направлений, отдельные сектора могут подрасти. Фокус на эффективность означает, что инвестиции в будущее будут осуществляться в меньшей степени, значит, и ИТ-бюджеты на основные фонды будут ограничены.

Что касается операционных расходов, то, с одной стороны, может быть тенденция перехода CAPEX в OPEX, что приводит к росту сервисных сегментов рынка ИТ, а с другой стороны, традиционные операционные расходы тоже снижаются.

Есть еще один фактор. McKinsey в своем отчете LeanRussia отмечают, что на сегодняшний день производительность в России по-прежнему низка: в среднем по проанализированным секторам она составляешь лишь 26% от уровня производительности в США. Поэтому можно думать, что возможности повышения эффективности есть. Но уровень и зрелость корпоративного управления в России ниже, чем в развитых странах. Поэтому, даже полностью осознавая проблемы повышения эффективности, руководство обычно не способно предпринять адекватные шаги для решения этой проблемы. Поэтому принимаются самые простые решения: например, давайте, раз надо сократить расходы, сократим персонал. А проблем это совершенно не решает, напротив, только порождает новые.

Что делать? Кадры по прежнему решают все. Если корпоративное управление не улучшать, ничего меняться не будет. И мы вынуждены заниматься развитием корпоративного управления.

Нам бы хотелось, чтобы экономика росла? Конечно. Демографическая ситуация какая? Есть ряд оптимистичных новостей, но в целом еще рано говорить о стабильности. Так что повышать производительность труда придется просто для того, чтобы росла экономика. А что можно сделать для повышения производительности, как не автоматизировать процессы? Разумеется, после того, как исправлены очевидные организационные вопросы.

Так что необходимость повышения производительности труда – это фактор роста востребованности средств автоматизации, фактор роста роли ИТ в экономике. Даже можно сказать ИКТ– имея ввиду и коммуникации тоже. Поэтому мы считаем, что есть перспективы роста именно этого сегмента экономики. Другого пути просто нет.

Пока что общий объем продукции, производимой компаниями российской отрасли информационных технологий для внутреннего потребления и для экспорта, составляет около 1%. В развитых странах, например в Британии, это 4%. Но там и производительность труда выше. Можно предположить, что есть корреляция между уровнем развития экономики и уровнем развития информационных технологий в стране.

Но пока реакция нашего бизнеса на кризисные экономические явления, я бы сказал, упрощенная. Как у животных: лапку укололи, лапка отдернулась. Но и обратно все возвращается быстро, ведь идти вперед все равно надо. Это мы тоже наблюдали в предыдущие кризисы. Поэтому я считаю, что эти явления – замедление темпов роста, снижение потребления ИТ – временные.

Надо еще учесть, что за двухтысячные годы и CIO, и бизнесмены научились работать в период роста экономики. Мы знаем, как действовать, если все растет. Если резкий кризис, мы тоже знаем, что делать: задраиваем люки, паруса убираем, пережидаем шторм, а потом вновь ставим все паруса.

А теперь мы вступаем в период, когда на какое-то, достаточно продолжительное время не будет ни роста, ни резкого падения. Это принципиально новая ситуация. Умения управлять в этой ситуации у нас статистически меньше, чем в других. Умеем ли мы, и ИТ в частности, работать на стабильном рынке? Изо дня в день выискивать резервы, повышать производительность труда, понемногу оптимизировать здесь и там… Можно думать, что это наша национальная особенность – мы намного больше готовы на подвиг, чем на каждодневное планомерное выпиливание лобзиком. Но придется научиться и этому.

Каковы изменения в каналах сбыта в связи с распространением облачных бизнес-моделей?

Давайте рассмотрим интеграционный канал. Когда ERP внедрят, его можно и в облако положить. Но сначала все же надо внедрять, и эта работа никуда не исчезает с появлением облаков. Работа по привязке бизнес-процессов предприятия к конкретным техническим средствам все равно необходима, а уж как при этом инфраструктуру развернуть, это вопрос вторичный. Так что этот канал принципиально не меняется.

Канал поставок «железа» и ПО действительно изменится, но для интеграторов это вторично. И чтобы это было так, придется повышать культуру корпоративного управления ИТ-компаний. Потому что прежний подход клиентов «я дам денег, вы поставите оборудование, а потом по моему щелчку будете присылать мне любое число людей выполнять любой сервис» больше работать не будет. Придется за сервис платить. И вот тогда постепенно мы придем к той структуре ИТ-рынка, которая есть в Западной Европе и Америке.

Сервис как бесплатное приложение к продаже чего-либо уже уходит в прошлое. Это общая тенденция. Облака – только один из шажков, способствующих движению в этом направлении. В Западной Европе в свое время эти изменения прошли безо всяких облаков. Однако сами бюджеты при всем том мало изменятся. Что вы явно платите за сервис, что завуалировано – вы платите все равно.

Логистический канал уже меняется, с самого появления интернета. Меняется вся розничная торговля, в том числе и корпоративные поставки. Некоторые виды бизнеса коммодизируются, прибыли бизнесу они больше не приносят и исчезают. Зато вместо них появляются совершенно новые виды бизнеса, в том числе связанные с облаками. Уже около 80% новых приложений выпускается готовыми к облачным вычислениям. Значительную часть их выпускают ISV или независимые разработчики, в том числе российские. B2B облачные сервисы, конечно, пока не являются мейнстримом, но и такие примеры появляются.

Облачные инициативы: что делает на этом фронте IBM?

B2B рынок облачных сервисов развивается и в России, но со многими оговорками. По мнению многих аналитиков частные и гибридные облака будут доминировать над публичными в ближайшей перспективе. Для этих двух видов облаков мы готовы, можем предоставить российским клиентам любые необходимые компоненты. Мы сами арендуем ЦОДы, с которыми работаем, так же как наша компания традиционно не владеет зданиями своих офисов, только берет их в аренду.

Что касается публичных облаков, то тут рынок может быть только всемирным. У IBM есть термин «точка предоставления доступа». У нас есть сеть дата-центров, объединенных между собой толстыми оптическими каналами, это и есть наше публичное облако. Чтобы точка доступа к нему была размещена в конкретной стране должно быть определенное число клиентов.

Некоторое время назад IBM приобрела фирму SoftLayer, и у нее с августа этого года есть интерфейс на русском языке и все необходимое для работы в нашей стране. У этой компании уже были российские заказчики, просто теперь им будет удобнее работать.

Бизнес обычно начинает использование облачных сервисов с простых вещей, которые понятны ему с точки зрения управления данными. Классикой становится размещение в облаках тестовых сред. Другая популярная вещь – виртуализация десктопов. Следом идут им подобные сервисы, не затрагивающие или затрагивающие минимально корпоративные данные. Требования регуляторов и опасливость руководства играют тут ключевую роль. В европейских странах, в Германии в том числе, тоже очень жесткие требования регуляторов по персональным данным, поэтому картина складывается очень похожая: развиваются гибридные и частные облака, с небольшой долей корпоративных сервисов в публичных облаках.

Как в вашей компании организовано взаимодействие с клиентами?.

10 лет назад возник у нас в компании такой подход – делать глобальные опросы топ-менеджеров Study, особый вид исследований. Для этого был создан специальный институт – IBM Institute For Business Value. IBM вкладывает около 6 млрд. долларов в R&D ежегодно, и надо ясно представлять необходимые направления работ. Определяя их, мы в первую очередь базируемся на результатах работ Institute For Business Value.

Основное, что делает институт - исследование развития отдельных отраслей и направлений бизнеса в попытке спрогнозировать долгосрочные тренды. Какой будет розничная торговля через 20 лет? Фармацевтика, банки, производство: как будут развиваться они? Институт выпускает регулярные отчеты такого визионерского характера. Для IBM важны эти исследования как основа для собственного планирования новых продуктов и услуг. Самое популярное из этих исследований – CIO-Study. Это было первым шагом, потом появились CFO Study, CMO Study и другие исследования. Исследование делается на основе часовых личных структурированных интервью. Для юбилейного исследования прошлого года было опрошено более четырех тысяч человек, из них более 70 из российских компаний, которые занимают различные руководящие должности (CEO, CIO, CFO, CMO, CHR, CSCO).

Кроме того, у нас есть высокоуровневые клиентские советы. Есть, скажем, z Business Leadership Council . В него входят около пятидесяти самых крупных наших клиентов по мейнфреймам. Их специалисты собираются очно регулярно в США и Европе, и формируют поток запросов: чтобы хотелось видеть в машинах следующего поколения.

Третье направление: Client Relationship Management. IBM нанимает внешнее агентство, ему дают нашу базу клиентов, которым продали определенное оборудование или иные товары. Агентство должно выяснить, насколько довольны клиенты, если недовольны, то чем. Сценарии опроса предоставляеммы. За актуальность базы отвечают менеджеры по работе с клиентами IBM. Если в ходе опроса выясняется, что есть существенные проблемы, начинается анализ ситуации со всеми вытекающими последствиями. На основе таких опросов делаются исследования по стране, по индустрии, по продукту, по технологиям.

Хотя у нас в компании есть очень развитая собственная социальная сеть, публичные социальные сети для нас – новый канал распространения информации и мнений, но это не форум по улучшению продуктов и услуг IBM. Возможно, со временем мы расширим нашу внутреннюю сеть, включив в нее наших клиентов.