Сергей Золотарев, Arenadata: «Модель работы с Open Source начинает меняться»

Интерес к Open Source-технологиям экстенсивно растёт во всём мире. В июне на международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге уже обсуждали вопрос создания единой государственной политики в области поддержки распространения Open Source-продуктов в России. О том, как выглядит разработка отечественных продуктов на базе Open Source сегодня, мы поговорили с генеральным директором и управляющим партнёром компании Arenadata Сергеем Золотарёвым.

— На петербургском международном экономическом форуме Марко Беркович (директор Европейского офиса GitHub — Прим. ред.) рассказал, что Россия входит в тройку самых активных стран-разработчиков в Европе и растёт активнее, чем другие страны. С чем это связано?

У нас всегда было много талантливых программистов и сильная математическая школа. В числе основателей многих глобальных ИТ-компаний — выходцы из России. Вспомнить хотя бы Google, Telegram, Kaspersky, Acronis, JetBrains или Nginx. В эпоху интернета проявить себя стало проще. В этом смысле технология Open Source, например, является определённым социальным лифтом для разработчиков. Я имею в виду и то, что она даёт возможность вносить свой вклад в развитие глобальных проектов, и то, что созданные в России технологии обращают на себя внимание за рубежом.

— На том же ПМЭФ’21 Аркадий Дворкович (председатель фонда «Сколково» — Прим. ред.) предположил, что в ближайшие 2–3 года доля Open Source в мире превысит долю проприетарного ПО. Как Вы оцениваете такую перспективу?

Я в это очень верю. Технология Open Source выгодна всем участникам процесса. Для разработчиков это возможность работать с сильнейшими международными командами и влиять на развитие глобальных проектов. В работе с Free Software не важно, из какой ты страны и где получил образование. Важно, как хорошо ты пишешь код.

Заказчиков привлекает быстрый доступ к новым технологиям при относительно невысоких затратах, а ещё независимость от конкретного вендора. ПО с открытым кодом часто более качественное и гибкое с точки зрения доработки функционала. Сегодня компании во всём мире научились строить на базе проектов с открытым кодом серьёзный бизнес. В принципе, бизнес-модель, построенная на работе с Open Source, всегда была жизнеспособной, но сегодня в неё начали ещё и много инвестировать. А финансы — один из главных драйверов развития.

— Вы были одними из первых на российском рынке, кто выбрал бизнес-модель, основанную на коммерциализации технологий Open Source. Как Вы поняли, что эта тема будет перспективна в России?

До Arenadata многие из наших сотрудников работали в крупных западных компаниях, которые в числе первых начали строить бизнес на базе открытого кода. В частности, я значительный период времени проработал в компании Pivotal, которая, с одной стороны, являлась одним из лидеров в области разработки ПО для работы с Big Data, с другой — очень много работала с Open Source. Там мы изучили лучшие мировые практики, наработали экспертизу и познакомились с крупнейшими международными фондами, такими как Linux Foundation и Apache Software Foundation.

Мы видели, что в России пришло время для таких проектов, рынок готов. Компании всё больше используют открытые проекты в своей ИТ-инфраструктуре. Интерес к технологиям есть и со стороны потенциальных заказчиков, и со стороны разработчиков. При этом мы понимали, что на рынке явно не хватает хороших корпоративных продуктов и внутренней экспертизы.

Так и родилась идея проекта Arenadata. На рынок мы выходили с одним дистрибутивом Hadoop, но ставили перед собой цель — построить полноценную корпоративную платформу данных на базе технологий Open Source. На текущий момент эта цель достигнута.

— Что было самым сложным на старте?

Удачная идея в теории и идея, реализованная на практике, - это большая разница. Сначала у нас зашкаливал уровень оптимизма, который вдребезги разбивался о скепсис корпоративного рынка. В России отечественные ИТ-продукты у многих до сих пор ассоциируются с понятием «коленная сборка», а 5 лет назад и подавно. От нас потребовалось очень много сил и энергии, чтобы убедить себя и других, что наши продукты не хуже западных аналогов и соответствуют общемировым стандартам. На преодоление этого барьера ушло фактически 3 года.

Найти первых разработчиков в команду тоже было вызовом. Нам были нужны не просто хорошие, а лучшие. Конечно, таким людям не нужно долго объяснять, чем хороша Open Source. Однако нужно убедить поверить в то, что мы делаем: что это всерьёз, надолго, и продукт перспективный. Стартапу это сделать непросто.

А ещё рынку было достаточно сложно принять мысль, что за отечественный, пусть даже хороший продукт нужно платить адекватные деньги. Когда впервые получилось убедить заказчика, это событие стало для нас знаковым. У меня даже осталось напоминание о нём в кабинете.

— Расскажите...

Мы пришли на переговоры в одну очень крупную российскую компанию. Обсуждали покупку нашего продукта, на базе которого предполагалось создание очень большого хранилища данных. Сидели в большой красивой переговорной за огромным дорогим столом из массива дерева. Кроме IT-специалистов, там присутствовали и представители отдела закупок, которые в традиционной для них манере начали торговаться и требовать снизить ещё закупочную цену, несмотря на то, что цена нашего продукта и так была почти вдвое ниже западного аналога. В какой-то момент меня, как говорится, пробило на эмоции, и я сказал: «Этот стол, за которым мы с вами сидим, стоит  больше, чем наш продукт — сложнейшее ИТ-решение, на котором вы планируете хранить все данные вашей компании. Неужели эта дополнительная скидка так принципиальна?». Неожиданно для меня этот аргумент сработал лучше всего. В тот момент я понял, что вопрос о том, стоит ли наш продукт своих денег, для меня больше не стоит. И теперь в моём кабинете стоит очень похожий стол, правда, более скромного размера, в том числе и как напоминание о той истории.

— Изменился ли рынок за прошедшие 5 лет?

Изменилось отношение к российским высокотехнологичным продуктам. Наконец-то поверили в экспертизу, которая живёт дома. В последние годы на рынке стало появляться много новых сильных российских ИТ-продуктов. Их создатели выступают на конференциях, первые заказчики делятся опытом взаимодействия с отечественными продуктами. Всё это помогает понять, что наша разработка — это не что-то абстрактное, а вполне конкретные люди. Им можно посмотреть в глаза, задать любые вопросы об их проектах.

Второй важный фактор, который положительно повлиял на внимание к отечественным продуктам, — острая необходимость во внутренней экспертизе. Наряду с введением санкций многие западные вендоры повели себя не очень корректно по отношению к российским клиентам. Кто-то прекратил поддержку своих продуктов, кто-то снизил инвестиции, кто-то закрыл представительство и доступ к топовой экспертизе. Показав пренебрежительное отношение к нашему рынку, нам не оставили выбора. Мы быстро поняли: внутренняя, «домашняя» экспертиза нужна, и не когда-нибудь, а сегодня.

Ну, и последний, наиболее очевидный фактор, — пандемия. Она подвела черту под миром, который делился на онлайн и офлайн. Нас буквально захлестнула всеобщая цифровизация и виртуализация. Начал сильно расти интерес к технологиям, которые позволяют принимать решения на основе работы с данными.

Но обратной стороной медали стал кадровый вопрос. Потребности в квалифицированных IT-специалистах с каждым годом растут быстрее, чем их физическое количество на рынке.

— И как вы решаете проблему кадрового голода?

Мы подходим комплексно.

Во-первых, мы достаточно давно перешли на модель «Remote first» (по умолчанию ориентируемся на удалённую работу для всех). В команде сейчас работают сотрудники из 26 городов России. У нас уже сложились свои технологические центры, помимо Москвы, ещё в трёх регионах. Предлагаем доход на уровне рынка и выше, хороший социальный пакет, есть возможность инвестировать в обучение и развитие наших специалистов.

Во-вторых, мы много внимания уделяем обучению. У нас есть свой учебный центр, где мы читаем курсы по нашим продуктам. Сегодня мы можем выпускать до 500 авторизованных специалистов в год.

В-третьих, мы сотрудничаем с несколькими техническими вузами: Государственный университет «Дубна», МГПУ, КубГТУ и Южный федеральный университет. Предоставляем наши продукты для учебных программ, направленных на подготовку специалистов в области искусственного интеллекта и работы с большими данными, берём на стажировку студентов.

И, в-четвёртых, мы принимаем участие в бесплатных обучающих проектах. Например, в этом году в школе Samsung для разработчиков open source читали курс по работе с нашим стеком и вместе со студентами решали реальные проблемы проектов Greenplum и OpenSearch.

— Какие ещё проблемы, кроме кадрового голода, актуальны?

Основная проблема сегодня — это то, что модель работы с Open Source начинает меняться. Сейчас мы всё чаще видим неприятную сторону успешной коммерциализации открытых проектов. Компании научились зарабатывать на Open Source технологиях, но при этом иногда «забывают» возвращать свои наработки в комьюнити (сообщество, которое развивает проект — Прим. ред.). Фактически они берут в пользование чужой продукт, делают на нём свой и никому ничего не платят ни деньгами, ни экспертизой. Разумеется, ключевые коммиттеры открытых проектов этим недовольны. Open Source — это не только технологии. Это ещё и партнёрские отношения с сообществом, уважение к общему вкладу. Такая философия не допускает паразитирование и потребительское отношение к общим ресурсам.

Я глубоко убеждён, что односторонняя эксплуатация общих наработок ведёт к девальвации самой идеи Open Source. Жизнеспособная модель коммерциализации открытого кода должна включать в себя готовность вносить свой вклад в развитие открытых проектов. И этот вклад должен стать такой же неотъемлемой частью бизнес-модели, как и создание платных продуктов на базе Open Source.

— В какие проекты вносит вклад Arenadata?

Мы активно участвуем в развитии нескольких проектов Apache Software Foundation — Hadoop, Kafka, NiFi, а также помогаем в развитии проектов Greenplum, ClickHouse, Tarantool. По количеству коммитов (внесённых изменений — Прим. ред.) в Greenplum в 2019 году мы обошли такого гиганта как Alibaba. Мы стали вторым контрибьютором в мире этого проекта сразу после его создателей — компании Pivotal (в 2019 году поглощена компанией VMware — Прим. ред.).

Буквально недавно мы вступили во вновь открытый проект OpenSearch с целью помочь в развитии стека на базе технологии Elasticsearch.

Нашу собственную разработку — универсальный оркестратор для управления ИТ-ландшафтом Arenadata Cluster Manager — мы тоже выложили в свободный доступ под лицензией ASF 2.0.

— Вы достаточно высоко оцениваете шансы российских проектов на зарубежном рынке. А сами планируете выходить на международный уровень?

Фактически у нас уже есть партнеры и клиенты за рубежом. В частности, на рынке США, Казахстана и Турции. Однако мы осознанно довольно долго не делали этот шаг. Понимали, что нужно накопить экспертизу, достичь определённой зрелости продуктов. Сейчас, когда первые зарубежные проекты реализованы и есть позитивная обратная связь, изучаем новые целевые рынки и формируем стратегию для широкой международной экспансии.

— В России сейчас обсуждается вопрос создания программы государственной поддержки open source продуктов. Что, на Ваш взгляд, в неё должно войти?

Думаю, прежде всего, нужен проект единой государственной лицензии. Документ, который обозначит общие правила игры и закрепит основные понятия. В частности, очень хотелось бы прояснить и как-то регламентировать вопрос, что Open Source не означает «бесплатно». Многие пребывают в убеждении, что если продукт с открытым кодом, то я могу делать всё, что хочу, и не платить за это. Это крайне невежественное представление. Права и ограничения на использование конкретного продукта определяет лицензия. Тем более ошибочно полагать, что продукты на базе Open Source автоматически подразумевают, что их можно свободно использовать,  это не так. Это такие же коммерческие продукты, просто в их основе лежат технологии с открытым кодом. Другое дело, что у большинства производителей присутствуют community-версии продуктов. Она действительно бесплатная и достаточно лояльна с точки зрения ограничений на использование. У нас также для всех выпускаемых продуктов есть community-версии, и десятки компаний по всему миру используют именно них.

— Если компания только присматривается к Open Source-технологиям и обдумывает возможный стек, с чего посоветуете начать?

Первое, на что стоит обратить внимание, — зрелость проекта: насколько давно он существует, какие есть примеры практической реализации этой технологии, какое у него комьюнити, и как часто в него вносят коммиты. Всё это можно понять, проанализировав GitHub и другие открытые источники. Здесь в равной степени опасно брать как слишком «юный» проект, который опробовало ещё мало компаний, так и заброшенный, в который давно нет коммитов.

Второе, что стоит сделать на старте, — адекватно оценить свои ресурсы. С одной стороны, Open Source хороша тем, что даёт возможность сравнительно быстро попробовать какую-то технологию. С другой, работа с этими технологиями всё-таки требует экспертизы. Нужно понимать, что многие вопросы придётся решать самостоятельно, много чему научиться. Например, глубоко разобраться в самих технологиях, а некоторые проекты в Open Source объективно очень сложные (например, экосистема Hadoop): изучить и понять совместимость разных продуктов, научиться их разворачивать, настраивать и обеспечить работоспособность на постоянной основе, научиться работать с сообществом. Есть много разных нюансов, важно это понимать и адекватно оценивать свои возможности, чтобы проект не утонул под наплывом технических проблем и открытых вопросов.